В природе нет четкой грани между человеком и животными. И чувства, и индивидуальность у животных есть, и соображают некоторые из них неплохо. Единственное отличие: мозг у человека побольше и архитектура его посложнее. Поэтому мозг каждого нормального человека может вместить в себя и осознать кроме своего опыта, опыт и других людей, живущих и уже умерших. Это и есть то, что верующие называют душой, а атеисты — человечностью. Для человека НОВАЯ информация — это, во-первых, открытие уже существующих в природе объектов\законов, перевод их на человеческий язык, сохранение в общечеловеческой культуре, во-вторых, создание новых, не существовавших в природе вещей и образов.
Человек — часть Природы. Природа развивается, все время усложняясь. Усложнение живых организмов — объективный факт, поддающийся количественной оценке. Например, количество ДНК, содержащейся в бактерии, примерно в тысячу раз меньше, чем у человека, а шимпанзе — ближайший из его родственников, имеет 99% общих с ним генов. Слово «сложность» в данном случае имеет значение не «запутанность», а «комплексность, системность».
Человек не является конечной целью эволюции — это одно из звеньев цепи.
Если попробовать ввести «моральные» оценки как бы «с точки зрения» этого процесса развития, то, что хорошо для процесса — то «благо», что мешает этому — «зло». Жизнь/сущность каждого человека, животного, растения, минерала уникальна и ее уничтожение — зло — уменьшение разнообразия, потеря накопленной природой информации.
Но если бы не происходила замена одних организмов другими, никакое развитие было бы не возможно. Смерть — необходимое условие эволюции.
Природу, как и организм, можно рассматривать только как целое. В ней важна сумма разных компонентов. Так, возникновение онкологических заболеваний — это вытеснение разных клеток, выполняющих в организме слаженную работу, только одним типом безудержно размножающихся «бессмертных» клеток. В раковых клетках сломан механизм опоптоза — запрограммированного самоубийства клетки, включающегося когда она становится ненужной или опасной для организма. Это проводит к уменьшению «информационной» базы организма, что в результате приводит его к гибели. То же самое происходит при доминировании в сообществе только одного вида.
Человечество — новая ступень развития этого процесса. Накопление биологической, наследственной информации индивидуума сменяется накоплением знаний на уровне общества.
В природе нет четкой грани между человеком и животными. И чувства, и индивидуальность у животных есть, и соображают некоторые из них неплохо. Единственное отличие: мозг у человека побольше и архитектура его посложнее. Поэтому мозг каждого нормального человека может вместить в себя и осознать кроме своего опыта, опыт и других людей, живущих и уже умерших. Это и есть то, что верующие называют душой, а атеисты — человечностью.
Для человека НОВАЯ информация — это, во-первых, открытие уже существующих в природе объектов\законов, перевод их на человеческий язык, сохранение в общечеловеческой культуре, во-вторых, создание новых, не существовавших в природе вещей и образов.
На самом деле, как во всяком естественном процессе, в эволюции жизни нет ничего ни хорошего, ни плохого. Как течение реки или времени. Кому-то это нравится, кому-то нет. Дело вкуса, но на течении это не сказывается. Можно, конечно, поскольку мы сами являемся частичками этой реки, попытаться плыть вспять — снова превратиться в обезьян или уничтожить самих себя, но это будет временная остановка — вновь появятся другие виды, которые продолжат прерванный процесс.
Я называю (определяю) «добром» процесс творчества в самом широком смысле, а процесс разрушения — «злом».
Способность к творчеству
Я бы определил «духовность», как способность к творчеству. На основании подобия — как происходит в природе, те же законы и для общества (не в прямом, конечно, смысле) — вернее не законы, а тенденции развития.
«Настоящий путь человека — творчество, все равно, творчество артиста и рабочего, физиолога и механика, химика и стеклодува, инженера и композитора…»
(Академик В.И.Шулейкин, 1943).
«Настоящий путь» — это когда человек осознает процесс развития природы и участвует в нем. Еще он может просто не думать о смысле своего существования, а может и активно противодействовать этому процессу (мои оценки этих действий: добро — бездуховность — зло).
Различие в отношении к познанию людей верующих и атеистов в том, что с точки зрения верующих всё в этом мире создано Богом, мы являемся лишь эпигонами и само познание есть лишь один из методов слияния с Богом.
Атеист считает, что все процессы в мире естественны. Постигая мир, он сам является творцом нового знания, а не разгадывателем составленного кем-то кроссворда.
И еще одно отличие человека творческого от обыкновенного — читая книгу, совершая любое другое действие, творческий человек всегда переосмысливает полученные знания, сопоставляет, анализирует и, таков закон творчества, пытается поделиться полученными знаниями с другими. Он просто не способен сохранять их только внутри себя.
Не отвергая другие «радости жизни», такой человек считает творчество главным смыслом жизни. Если принять, что человек — часть природы, и допустить, что он разумен, тогда и природа — разумна. Если под “духовностью” понимать творчество — то есть создание новой информации, то можно сказать, что и природа “духовна”.
Свобода воли
Если принять естественную эволюцию человека, становятся понятными многие черты его поведения, трудно объяснимые с точки зрения божественного происхождения. Большая часть мотивов, поступков человека определяется его «биологической» сущностью. Это отнюдь не всегда плохо. Эволюционный принцип «один против всех», выраженный в инстинкте самосохранения, позволяет ему не попасть под первый попавшийся трамвай. А многие примеры трогательной любви к супругу и детям можно наблюдать и у животных. Это совсем не человеческое изобретение.
Кроме индивидуального отбора в природе существует и отбор на уровне групп. Сохраняются те группы, члены которых проявляют «альтруизм», жертвуя собой во имя «общих интересов».
С появлением разума и общественной культуры ситуация изменилась. Приоритетом становится не совершенствование отдельной особи или группы особей, а развитие человеческого сообщества. Все «моральные императивы» и есть правила, ограничивающие свободу единичного человека во имя общих интересов развития общества. Отсюда и принцип «Свобода одного человека заканчивается там, где начинается свобода другого человека». Те сообщества, которые не могут преодолеть разрушительный потенциал эгоистичности отдельных людей быстро деградируют и замещаются сообществами, в которых процент «альтруистов» больше и они способны нейтрализовать действия «эгоистов».
В отличие от животного человек осознает, оценивает свое поведение. Разум человека не приобретается им априорно. Усваивая язык, нормы поведения, знания, человек получает частицу общественного сознания. Цель этого общественного сознания — саморазвитие. Требования этого развития часто вступают в противоречие с индивидуальными интересами человека. Это и есть «голос совести». Мне хочется вкусить все жизненные удовольствия, но какой-то голос говорит мне, что это плохо. Этот голос — это сумма голосов других людей, опыт многих поколений, понявших, что удовлетворение только личных желаний и прихотей приводит к разрушению, уничтожению накопленного ранее другими.
Насколько «правильно» с точки зрения общественного развития ведет себя человек и есть мера «добра и зла» каждого человека.
В основе большинства религий лежит как раз желание четко сформулировать, формализовать эти принципы. Это, конечно, хорошо, когда можно выучить, например, десять заповедей и всегда им следовать, чем для каждой жизненной ситуации осуществлять большую умственную работу. Недостаток такого подхода в том, что, во-первых, далеко не все случаи укладываются в такие заповеди, и человек, не привыкший думать об этих проблемах, может поступить неправильно. Во-вторых, общество непрерывно развивается, и любые догматические схемы неизбежно приходят в противоречие с жизнью. Очень характерный пример тому — многочисленность течений, конфессий, сект христианства.
Мораль относительна. В силу постоянного изменения общества нельзя выработать некие «железные» принципы и всегда следовать этим заученным догмам. Для решения каждой моральной проблемы требуется работа ума и души. И под «духовной» работой как раз и понимается решение противоречий между интересами индивидуума и общества.
Здесь мы рассуждаем о моральных оценках, а судить (и осуждать) должен суд. А суд должен судить не по моральным законам, а уголовным и пр. кодексам, основанным на принципе «Свобода одного человека заканчивается там, где начинается свобода другого человека». Без принятия в каком-либо виде такой формулы не сможет существовать ни одно государство.
Кстати, не надо путать «голос совести» со «здравым смыслом». «Здравый смысл» — это логическое обоснование поведения с точки зрения отдельного человека или общества. Поведение же «по совести» часто противоречит «здравому смыслу», поскольку вступает в противоречие с интересами отдельного человека или группы лиц. Алогично драться с ветряными мельницами или, вот, принимать участие в этих дебатах. Никакой пользы.
Здравый смысл — это непротиворечивые представления о мире, помогающие человеку ориентироваться в повседневной реальности. Но, поскольку противоречия имманентно присущи этому самому нашему миру, то, следовательно, чем меньше человек знает, тем прочнее у него здравый смысл. Однако полностью здравомыслящий человек настолько скучен, что в какой-то момент он это даже сам осознаёт, и начинает интересоваться предметами, лежащими вне круга повседневности. Это тяжелое испытание: потерявший здравый смысл человек становится невыносим для себя и окружающих. И вот тут-то и приходят ему на помощь Фоменко, кеслеры и прочие поп-учёные, которые строят для него удобную непротиворечивую модель мира. Беда только в том, что у каждого из них эта модель своя.
Поэтому, начав читать книги одного поп-учёного, категорически не рекомендуется читать других, благо авторы это понимают, и снабжают читателей бесконечными сериалами своих трудов… Можно попробовать описать поведение НХ-ологов и прочих супер-пупер-критицистов описать с помощью двухкомпонентной модели гольянов из книги Конрада Лоренца: »… простой, но очень важный для социологии опыт, который провел однажды на речных гольянах Эрих фон Хольст. Он удалил одной-единственной рыбе этого вида передний мозг, отвечающий — по крайней мере у этих рыб — за все реакции стайного объединения. Гольян без переднего мозга выглядит, ест и плавает, как нормальный; единственный отличающий его поведенческий признак состоит в том, что ему безразлично, если никто из товарищей не следует за ним, когда он выплывает из стаи. Таким образом, у него отсутствует нерешительная «оглядка» нормальной рыбы, которая, даже если очень интенсивно плывет в каком-либо направлении, уже с самых первых движений обращает внимание на товарищей по стае: плывут ли за ней и сколько их, плывущих следом. Гольяну без переднего мозга это было совершенно безразлично; если он видел корм или по какой-то другой причине хотел куда-то, он решительно плыл туда — и, представьте себе, вся стая плыла следом. Искалеченное животное как раз из-за своего дефекта стало несомненным лидером. »
Для »лидера-гольяна» характерно поведение, называемое обычно »потоком сознания». Правильнее это явление называть »потоком бессознания»: на головы слушателей, забивая им мозги, обрушивается непереваренная масса фактов и ассоциаций, которое в норме сознание переваривает и использует для выработки адекватных суждений. Вообще-то это термин из литературоведения, читателю интересно понять, как работают мозги писателя, наши же подопечные гольяны смело преодолевают все границы и используют его для описания наук естественных, превращая их тем самым в науки неестественно-гуманитарные. Ведомые гольяны, с запачканными мозгами, или гольянихи, поскольку тут более употребимы термины женского рода: вообще в религиозном сознание очень сильна женская составляющая желания подчиняться, подпадать под влияние… С этим, наверно, связан и феномен массовой (или попсовой) культуры. Зачем, кстати, вообще нужна культура? А зачем, например, павлину красивый огромный хвост?
— Исключительно для привлечения самки: потомки этот половой признак наследуют, опять идёт отбор по напыщенности хвоста, и в результате получается существо неспособное хорошо летать и становящееся лёгкой добычей хищника.
Казалось бы тупик эволюции?
Но павлины успешно существуют и не собираются вымирать. Дело в том, что для поддержания большого хвоста надо иметь сильное, эффективно работающее тело, которое и наследуется потомками вместе с огромным хвостом.
Культура — это павлиний хвост социума. Выставляясь внешне как »искусство ради искусства» она выполняет функцию поддержания структурированности общества. Массовая культура разрушает элитарность и, перемешивая верх и низ, приводит к гомогенизации и деградации. Лишённое ориентиров общество тонет в болоте здравого смысла и прагматизма. Чем уже канал связи, тем ценнее передаваемая по нему информация: массовая культура безбрежно расширяет этот канал, сводя к нулю свою ценность.
Красота
Красота — это совершенство природы в ее разных проявлениях. Оптимальное выполнение требуемой функции. Представьте вот себе красивую лошадь. Это может быть грациозная, нервная, бьющая копытом, готовая в любой момент рвануться галопом кобыла — скорость, и еще раз скорость!
А может быть и мощный, с буграми мускулов тяжеловоз. Восхищаясь им, вы инстинктивно задерживаете дыхание, мысленно представляя себе, как сдвигает он тяжеленную повозку. Сила, и еще раз сила!
Каждый красив по-своему. Заставьте первую тащить воз, а второго бежать галопом — вряд ли они покажутся вам тогда красивыми. Красива может быть и математическая формула. И компьютерная программа. Опытный программист, посмотрев на программу для решения конкретной задачи и увидев, что она оптимальна и не содержит лишних циклов и команд, скажет, что она красива. Красива не внешним оформлением, а внутренним совершенством.
Об этом пишет И.Ш.Шевелева в книге «Принцип пропорции» «О формообразовании в природе, мерной трости древнего зодчего, архитектурном образе, двойном квадрате и взаимопроникающих подобиях».
Основная идея — все природные процессы формообразования подчинены физическим и геометрическим законам. Если песок сыплется струйкой — образуется конус. В зависимости от сцепления песчинок он может быть разной формы, но никогда не будет направлен острым концом вниз.
В живой природе число возможных форм еще более ограничено, поскольку развитие начинается с единичной клетки и подчиняется геометрическим законам («золотое сечение» etc.). Сознание человека — отображение воспринимаемого с детства мира. Поэтому мозг воспринимает не все возможные образы, а только «природные» (они кажутся ему «красивыми») и отвергает образы, в которых эти пропорции нарушены («некрасивые»).
Поэтому горы — красивы, а хаос на стройке — нет. Если бы человек с рождения видел только хаос и грязь стройки — они бы казались ему красивыми, а горы — нет.
Источник:
«Кредо» атеиста