В результате размышлений я понял, что презренного металла все-таки хочу, но с оговорками: не надо огромных, непосильных денег, которые будут обузой, а также «любых». То есть вариант продажи души по сходной цене меня тоже не устраивает. Мое желание обогащения никак не назовешь страстью — наверное, из-за этого я не стал пока толстосумом. С другой стороны, перечисленные ограничения не должны мешать мне зарабатывать пусть меньше, но достаточно — а этого тоже не происходит. Третьим препятствием, которое я выявил, является глубинная вера в трудовое обогащение. Вероятно, мои предки жили с этой концепцией, не видя для себя никакой иной, и теперь я, как Миледи, несу на плечах это клеймо…«Говорят, что с ними тупо веселей», — поется в известной песне. Не вступая в полемику с Земфирой Талгатовной, отмечу: говорят, что с ними тупо есть что пожрать. А без них, соответственно, нечего. Вопрос «откуда берутся деньги?» стар, как этот потрепанный мир, и занимал умы многих мудрецов. Я попробовал собрать в одной колонке знакомые мне причины, которые люди обычно приводят, пытаясь объяснить отсутствие бабла. Кто, как не я, посвятил исследованию проблемы порядочную часть жизни?
Не ждите указаний или методик, помогающих открыть небесный вентиль и наполнить денежный бассейн — вроде того, в который нырял Скрудж Макдак в диснеевских мультах.
Начну с того, что ни у моих родителей, ни у меня денег никогда не бывало достаточно. То есть хватало на жизнь и отпуск, но слово «лишние» никогда со словом «деньги» в моей семье не стыковалось. Может быть, как раз это и есть тот самый роковой сбой в программе?
Широко распространено мнение, что люди вроде меня просто «не чувствуют» денежной энергии и своими тяжелыми думами о заработке отталкивают ее. Выходит, что деньги — это такая синяя птица из старой песни Макаревича: «Подкрадешься — она обманет / И вот уже навсегда ушла, / И только небо тебя поманит / Синим взмахом ее крыла»? Очень романтично, но абсолютно возмутительно.
Это один из наиболее утомительных, раздражающих и отупляющих способов жить. Не будучи разрешенным, с годами этот конфликт становится хроническим и начинает реально действовать на нервы. К своим сорока, устав и пытаясь разобраться, я первым делом решил проверить теорию «А хочу ли я денег вообще?». Это тест, с которого следует начинать любой анализ: раздражающих житейских ситуаций, людей, которых хочется расстрелять из зенитки, и т. д.
В результате размышлений я понял, что презренного металла все-таки хочу, но с оговорками: не надо огромных, непосильных денег, которые будут обузой, а также «любых». То есть вариант продажи души по сходной цене меня тоже не устраивает. Мое желание обогащения никак не назовешь страстью — наверное, из-за этого я не стал пока толстосумом. С другой стороны, перечисленные ограничения не должны мешать мне зарабатывать пусть меньше, но достаточно — а этого тоже не происходит.
Третьим препятствием, которое я выявил, является глубинная вера в трудовое обогащение. Вероятно, мои предки жили с этой концепцией, не видя для себя никакой иной, и теперь я, как Миледи, несу на плечах это клеймо. Хочешь денег — вкалывай, другого не дано. Лотереи, счастливое спасение миллионеров из проруби, Сивка-Бурка и старик Хоттабыч — все это для людей с моим бэкграундом не работает, а «насосать» у меня не выходит: спроса нет.
К тому же одалживать — значит признаваться в своей слабости, это раз, чувствовать себя зависимым от кредитора — это два, и оба условия меня напрягают. Легенда гласит, что Цезарь как-то купил на аукционе подушку разорившегося аристократа, который задолжал половине Рима. Когда его спросили зачем, он ответил: «Хочу подушку, на которой можно спокойно спать, имея такие долги». Так вот, это явно не мой вариант, и подушка не поможет.
Потратить все оставшееся — и немедленно добавится столько, сколько нужно. Люди, пользующиеся этим способом, «на последние» отправляются в ресторан или казино, надев все лучшее сразу, и там спускают остатки наличных. Многие утверждают, что этот фокус работает, — я же, основываясь на собственном опыте, назову главный изъян: деньги-то появятся, но ровно впритык, чтобы прожить следующую неделю, а там начинай сначала. Конечно, вы хорошенько гульнули, и это профит в сравнении с теми, кто просидел в четырех стенах. Но не будешь же годами торчать в ресторанах и казино?
Еще одно расхожее мнение: деньги приходят, когда о них забываешь. Мол, тут и начинает фартить. То же самое говорят и о женщинах, только все это вранье. В обоих случаях включается обратная связь: вы забыли о них, они — о вас, так что этот совет абсолютно бесполезный.
Главный недостаток таких мантр в том, что человеку трудно помнить о них больше недели. Это общее правило: если от повторений не зависит твоя жизнь или самочувствие, заряда хватает дней на десять. Я вообще удивлен, что столько лет не переставая пользуюсь зубной нитью, ведь начать это делать трудней, чем бросить курить, как утверждал покойный Митч Хедберг.
Другие денежные гуру пишут, что ключом к успеху является призвание: мол, человек, нашедший себя, обречен на материальный достаток, — и тут же добавляют, что, даже занимаясь любимым делом, вы решите свои денежные проблемы не раньше чем через два года с начала работы. А до этого не стоит даже задавать глупых вопросов — паши и не разгибайся. Все это очень путано. А как же Ван Гог? Уж он-то точно нашел свое призвание и следовал ему неукоснительно.
Откуда взялись два года и почему не пять — ума не приложу. Два года моей новой карьере исполняется 31 мая: значит ли это, что мне стоит уже заказывать в прокате смокинг и мыть шею в ожидании чудес? Я дам вам знать, поскольку срок еще не подошел.
Тем временем мироздание продолжает троллить нас по мелочам. Например, дает денег, которые тут же уходят на какие-то непредвиденные расходы: штрафы, ремонты, тест на отцовство, предоплата за детский сад — расходы, которые даже на горизонте не маячили. Своеобразная дотация от вселенной, радости от которой хватает ровно на то время, пока вы не знаете новостей, полагая, что эти деньги — ваши. Как правило — от недели до месяца, а потом их поглощает космос. Этот тонкий вид издевательства меня особенно раздражает: те из вас, кто смотрели фильм «Сережа» Георгия Данелии, помнят эпизод с неразвитым взрослым, предложившим Сереже пустую обертку вместо конфеты. Так и хочется спросить вселенную: «Дядя Петя, ты дурак?»
В молодости у него их не было и он жил как придется, часто в долг. Это был самый счастливый этап, по его словам: тысячу раз ему прощали долги, видя, что вернуть он не может, хоть и старается. Разбогатев, Монтень начал откладывать на черный день и этим отравил себе существование. Внезапно он стал беднее, чем был, когда жил в нищете, — из-за постоянного страха потерять накопленное. И наконец, в старости, принялся тратить столько же, сколько получал, а в остальном рассчитывать на провидение. Если верить ему, это и есть та самая золотая середина, которую он искал.
Вот здесь-то у меня как раз и загвоздка: я никак не могу заставить себя расслабиться и положиться на это самое проклятое провидение. Рогатые демоны беспокойства не дают мне хорошенько поверить в этот бездонный источник, который, как уверяет Монтень, должен меня бесперебойно спонсировать.
Таким образом, картина вырисовывается следующая: людям с неправильными денежными установками, вроде меня (и многих из вас), в который раз приходится пыхтеть над улучшением себя. Сперва надо эти установки обнаружить — выволоченные на свет, они в большинстве своем умирают сами по себе, как бактерии в сухой среде. Особо упорные придется выжигать, методы давно придуманы и обкатаны. В остальном с Монтенем спорить трудно: его опыт выглядит наиболее удачным хотя бы потому, что его главная книга читается по сей день, несмотря на то что была написана в XVI веке. Перестать травить себя. Постараться меньше беспокоиться о завтрашнем дне и положиться на добрую волю вселенной. Стиснуть зубы и продолжать заниматься любимым делом.
Пока я пишу это, подсознание шипит мне из подворотни: что, если тебя попрут из съемной квартиры? Лендлорд-китаец ни бельмеса не понимает в бессмертном русском языке и знает только одного Набокова — вратаря San Jose Sharks.
Терпение, отвечаю я. Спокойствие, только спокойствие, подтягивает Карлсон. Хотя он всю жизнь провел на крыше — ему легко говорить.
Источник:
Коля Сулима
Метрополь